В театре «Модерн» показали финальную часть трилогии «Антихрист и Христос»

Автор замысла и режиссер трилогии Юрий Грымов наконец-то приблизился в заявленному в ее названии Христу. После «Петра» и «Леонардо», в которых вопросы богоискательства и богоборчества были в большой степени абстрактно-философскими, в «Иуде» режиссер наконец выводит на сцену заглавного персонажа, да и Христос в своей земной ипостаси там неоднократно появляется. Впрочем, не нужно быть театроведом, театралом или даже просто знатоком творчества Грымова, чтобы понять, что канонической евангельской истории он зрителю не покажет.

Литературной основой постановки стала не слишком известная даже специалистам пьеса Александра Шишова (его же перу принадлежит «Война и мир», поставленная в «Модерне» в 2019 году). Действие начинается с инсценировки судебного процесса, на которой профессор права (Вадим Пинский) стремится доказать студентам, что «все не так однозначно» даже в хрестоматийных историях вроде предательства Иуды.
Излагает свою версию преподаватель столь увлекательно, что «студенты» (зрительный зал) и сами не понимают, как оказываются в Древней Иудее, созданной воображением Грымова и его любовью к сценическим спецэффектам. Самый впечатляющий из них — появление Понтия Пилата (Александр Борисов) верхом на изрядно облезлом чучеле коня в натуральную величину (видимо, подразумевалась обветшалая Римская империя). И тут не поспоришь: еще со времен первого юношеского прочтения «Мастера и Маргариты» все помнят, что Пилат был всадником.

А был ли Иуда «иудой»?

Вспоминается, впрочем, не только Булгаков. Пьеса Шишова и поставленный по ней спектакль изобилуют литературными реминисценциями, и это неудивительно. Все две тысячи лет христианства образ Иуды и его поступок обсуждался и оценивался множество раз. Это и хрестоматийный Салтыков-Щедрин («Христова ночь» и «Господа Головлевы»), и Леонид Андреев («Иуда»), и Тур Гедберг («Иуда. История одного страдания»), и Волошин, и Стругацкие, и кто только не. Чего стоит манускрипт «Евангелия от Иуды», найденный в 1978 году папирус с христианским апокрифом на коптском языке, якобы даже подлинный (радиоуглеродный анализ позволил датировать его 220-340 годами н.э.). Согласно этому тексту, Иуда был не просто верным, а самым близким учеником, которому Бог-Сын открыл все секреты сотворения мира. Этот артефакт, по словам Грымова, и подтолкнул его к идее спектакля про Иуду.

Так или иначе главный вопрос, столетиями волнующий литераторов: предавал Иуда Христа или не предавал? И если нет — то кто? И главное — зачем? Тема «Иуды» в театре «Модерн» — именно это сугубо юридическое «Сui prodest?», «Кому выгодно?». Первосвященнику Каиафе (Алексей Багдасаров)? Ироду (Константин Конушкин)? А может, и вовсе Марии Магдалине (Марианна Конивец)?

Оказывается, обвинение Иуды (его отлично сыграл Лев Смирнов) нужно всем и по разным причинам — естественно, кроме самого Иуды. Тема заявляется уже в самом начале действия довольно популярным у схоластов (и лицемеров) доводом в духе «не согрешишь — не покаешься»: «Без распятия не было бы христианства».

На пресс-конференции по случаю премьеры «Иуды» Юрий Грымов со свойственной ему уверенностью в себе заявил, что евангельская история предательства Иуды произошла на самом деле, причем все было «на 99 процентов» так, как у него в спектакле. Как именно — рассказывать не стоит, ибо это будет спойлером. Что именно доказал «профессор юриспруденции» своим «студентам» - зрителям, узнают они сами в зале театра.

Вероника Гудкова

Источник