-->
Версия для слабовидящих: Вкл Обычная версия сайта Изображения: Включить изображения Выключить изображения Размер шрифта: A A A Цветовая схема: A A A A
21 апреля 2022

Юрий Грымов: "Они все разные, но и все одинаковые. Они млекопитающие, которые хотят быть человеком"

Записаться

Художественный руководитель театра «Модерн» Юрий Грымов в интервью Anews рассказал о предстоящей премьере социальной комедии «Масквичи», поделился мнением о том, отчего большинство отечественных сериалов и фильмов невозможно смотреть, почему стоит приостановить выпуск актеров из вузов, а также объяснил, как так получается, что в театре больше свободы, чем в кино.

— Вы возглавляете «Модерн» с 2016 года. Какие перемены произошли в театре за эти годы?

— Их было очень много. Здесь изменилось все, здесь была физически разруха, какие-то склады в фойе… Был зал на 220 мест, а в итоге сегодня он вмещает 353 зрителя. Труппа была растренированная, с кем-то пришлось расстаться. Произошло очень много перемен в лучшую сторону.

 И необычных, в том числе. Например, появился дресс-код для зрителей…

— Да. Это мои идеалистические комплексы. Я считаю, что люди должны стремиться быть красивыми. По закону я не имею права запретить зрителю прийти в том, в чем ему хочется. Я могу только рекомендовать. И я рекомендовал дресс-код A5 (одежда для мероприятий, начинающихся после 17.00  прим. Anews). Вы можете прийти в джинсах, но при этом хотя бы в пиджаке. За пять лет у меня всего с двумя зрителями был напряженный разговор. Я попросил их вернуть в кассу билеты… Один из этих зрителей пришел в шортах, майке-алкоголичке и сланцах. Я этого просто не понимаю. Мы же в вечернем платье не идем на беговую дорожку, правильно?

В театре «Модерн» идет масштабный спектакль «Война и мир» при участии Хора имени Свешникова – всего задействованы 84 человека. Это треть зала! Я еще не посчитал уборщиц! И зритель приходит в трениках… В конце концов, он может сказать: «А чего мне до туалета идти? Можно же отойти в уголок?» Это ненормально. Поэтому у нас есть рекомендованный дресс-код. И процентов 60-70 зрителей следуют этой рекомендации. Рад ли я? Конечно. Будет больше? Будет. Но нужно время.

— Давайте еще немного про необычность вашего подхода. Я знаю, что вы практически не используете декорации. Почему?

— Если мы построим какие-то грандиозные декорации, откроется занавес, вы ахнете: «Версаль! Все в зеркалах, хрустале, позолоте»… Но на сколько вас хватит? Минут на пять. А потом вы забудете про это. Если спектакль хороший, на декорации вы и не обратите внимания. Я не против декораций как таковых, но такой конкретной цели себе не ставлю.

В том же спектакле «Ничего, что я Чехоff?» для меня была принципиальна актерская студийность — как можно сделать из ничего пулю. Михаил Чехов очень верно заметил – «в театре должен работать зритель». Мы зрителя побуждаем работать – соединять, додумывать, рассуждать… Для меня принципиальная вещь – послевкусие, с которым вы выйдете из зала. Вы должны уйти с каким-то багажом, почвой для размышлений. Может, у вас появится желание после просмотра почитать больше про героев, историю.

— 24 мая у вас будет премьера комедии «Масквичи». О чем эта постановка? Для кого она?

— Она для всех. И про всех. Она про людей. Это принципиальная вещь. Нет театра не «про человека». Все театры – про людей. Там (в «Масквичах»  прим. Anews) столкновение разных подходов к жизни, отчасти поколенческое, отчасти территориальное, отчасти эстетическое и этическое. Люди, которые родились в другой стране, поставили для себя другие цели… Я родился в СССР, и этой страны больше нет. Я не идеализирую, я не хочу в СССР. Да, в то время ты не беспокоился про образование, медицину, про какие-то коммунальные вещи. Но были другие проблемы - кушать было нечего, читать было нечего.

«Масквичи» – спектакль о любви, отношениях родных людей, ведь мы порой не замечаем, как лихо можем кого-то обидеть, сказав одно слово, а рана будет в человеке на всю жизнь. В спектакле много юмора, музыки. И обратите внимание на возрастной ценз - 18+. Я как режиссер не хочу себя ограничивать, не хочу искать компромисс, ставить 12+, чтобы пришло больше аудитории. Я буду говорить и показывать то, что считаю нужным, в творчестве должна быть свобода.

— Есть мнение, что зритель сейчас становится более избирательным, насмотренным, по крайней мере, в плане кино. Согласны?

— Нет, как раз насмотренность падает. Если проанализировать, можно сделать вывод, что в последние 20 лет смотреть-то нечего, изощренности нет никакой, все упростилось. Мультипликация, семейное кино, Marvell победили. Все молятся на иностранные сериалы. Есть среди них хорошие. Но в большинстве своем отнести их к «кино» нельзя.

— Считаете, что в России сейчас не делают хороших сериалов?

— В России вообще не делают ничего.

— А как же, например, нашумевшие «Эпидемия», «Звоните ДиКаприо!»?

— Для меня это детский сад. Давайте порассуждаем: мальчик Маугли может нарисовать хорошую картину? Может. Хорошую – для своего племени. Вот и ответ. А если вы знаете, что Маугли видел, что было в эпоху возрождения, если он понимает, что такое готика, русский авангард или французский сюрреализм, то мальчик Маугли так уже не нарисует.

— То есть, на ваш взгляд, российское кино не развивается?

— У нас частный бизнес ушел из кино, все финансирует государство. Заказывает спортивные драмы и военные фильмы, которые смотреть невозможно.

— При этом есть онлайн-платформы, где другой подход…

— Все надеются на эти платформы, и это хорошо, там есть частные деньги. Хотя качество у картин ужасающее, в основном. Я говорю про большие цифры. Мы берем 100 процентов, из них пять процентов – нормальное кино. Но 95 – несерьезное, даже с прекрасными актерами.

Я академик кино и периодически отсматриваю фильмы на «Нику», порядка 70 картин. И это очень большое испытание! Допустим, если бы у вас была возможность все это увидеть, вы бы сошли с ума.

А должно быть как: возьмем 100 картин. Из них тремя вы искренне восхищены, 10 работ – «может быть», 20 картин - уважаете, но это не ваш жанр. Это в идеале.

— Почему так происходит?

— Налицо деградация зрителя. Например, никогда не был «спортивным парнем» в привычном понимании. Но с возрастом я осознал, что нужно как-то нагружаться, в теннис играть, бегать… Почему? Мышцы становятся ленивые. Если вы ляжете и пролежите неделю, то не сможете потом ходить, у вас ослабнут мышцы. Так же и зритель, и читатель.

— Со зрителем понятно. А создатели как же?

— Нет никаких создателей, забудьте. Все просто зарабатывают бабки.

— То есть всем пофиг?

— Пофиг, но опять же – не всем. «Фонд кино» – тут точно всем пофиг. Назовите хотя бы один фильм «Фонда кино», который мы можем обсудить.

— Допустим, «Движение вверх», который побил рекорд кассовых сборов.

— «Движение вверх» я смотрел. Но если я видел фильм «Рокки», что мне делать? Давайте мы теперь заменим спорт на баскетбол и сделаем в той же эстетике, хотя сейчас 2022 год. Если вырезать спортивные состязания (из спортивной драмы, прим. Anews) и оставить только то, что в офисах, на улицах и в раздевалках и переозвучить на другой вид спорта, это будет то же самое: злой тренер, добрый дядька, несчастная любовь. Это шаблон, если мягко. Это шоры. Это безумный страх, страх несвободы творческой.

— В одном из своих интервью вы сказали, что театр  это территория абсолютной свободы. Что вы имели в виду?

— Я имел в виду низкую себестоимость. Мы можем сделать спектакль бесплатно. И актеры могут играть бесплатно. В стране гигантское количество актеров, рынок перегрет, театры переполнены. Актеров каждый год выпускают тысячами. Коммерческие вузы, государственные… Я считаю, нужно приостановить выпуск актеров. Они остаются безработными, им приходится работать разносчиками пиццы и так далее. И, да, актеры могут играть бесплатно.

Яркий пример: в моей картине «Три сестры» по Чехову играют великие артисты. И все бесплатно: Максим Суханов, Ирина Мазуркевич, Людмила Полякова, Александр Балуев, Анна Каменкова и многие другие. Почему так? Потому что тогда я не мог найти деньги на это кино, и все артисты согласились с моим предложением. Им было интересно сыграть в таком фильме, интересен посыл и режиссер.

— Будучи художественным руководителем, приходилось когда-нибудь идти на компромиссы с выбором тем?

— Никогда. Честно говорю. Думаю ли я на эту тему? Конечно. Меня интересуют «большие темы», поэтому я решил поставить в театре «Модерн» трилогию «Антихрист и Христос» («Петр I», «Леонардо да Винчи», «Иуда»), где мы рассуждаем о том, как человек может переходить грань добра и зла, не замечая этого. Так же в «Войне и мире» – как Пьер Безухов, масон, превращается в русского патриота Петра Кирилловича? Это те темы, которые волнуют меня. Вы думаете, я ориентируюсь на зрителя?

— Не про зрителя?

— Я часто выхожу на поклоны и смотрю в зал – зрители плачут, хлопают, кричат «браво» – они же все разные. И что-то за эти два часа сценического времени их объединило. Они все разные, но и все одинаковые. Они млекопитающие, которые хотят быть человеком. И я хочу быть человеком. И люди, которые приходят в театр, хотят того же. Не у всех, правда, это получается.

Эллада Каримова

Источник

Контакты Москва, Спартаковская площадь, 9/1
м. «Бауманская»
Есть платные парковочные места
тел: +7 (499) 261-36-89
e-mail: teatrmodern@culture.mos.ru
«Увидимся в театре!»
Юрий Грымов
arrow-up