29 ноября 2021
Художественный руководитель театра «Модерн» заслуженный артист России Юрий Грымов родился в Свиблове. Сейчас здесь живут его родители, и он часто их навещает. С режиссёром пообщалась корреспондент «ЗБ».
— Юрий Вячеславович, каким вам запомнилось детство?
— Детство всегда счастливое. Мне повезло: родители относились ко мне бережно. Разрешали многое, но я ощущал и ответственность за семью. В детстве часто гулял по ВДНХ, особенно мне нравились павильоны, где демонстрировали разную технику и автомобили. Когда вырос, переехал в центр, на главной выставке стал бывать редко. Сейчас её территорию восстановили, привели в порядок с большой любовью.
— Вы сменили много профессий, прежде чем стать режиссёром.
— Это не совсем так. Я менял не профессии, а род деятельности. Был модельщиком на заводе, манекенщиком, рекламщиком, снимал видеоклипы с известными артистами, занимался общественной деятельностью. Но я никогда не менял работы ради карьеры. Мне было интересно то, чем я занимался, что бы это ни было. Например, я благодарен заводу: меня там научили работать руками, в коллективе, нести ответственность не только за себя, но и за других.
— А работа манекенщиком? Почему вы туда пошли?
— Одна знакомая мне как-то рассказала, что Слава Зайцев набирает манекенщиков, у меня был подходящий рост — 190 сантиметров. Она подумала, что меня возьмут. Мне же было интересно, я хотел получить новый опыт, поэтому очень волновался. Но, как оказалось, напрасно. В кастинге участвовало огромное количество случайных людей — невысоких, полных.
— А ещё вы вели курсы стриптиза.
— Это в девяностых годах: нужно было зарабатывать деньги. Но я преподавал не столько стриптиз, сколько пластику, сценическое движение. Тогда это только входило в моду. Сам стриптизом не занимался никогда. Считаю, что он не имеет никакого отношения к искусству, это нехорошее занятие.
— Почему в итоге вы пришли в театр?
— Сначала я пришёл в кино. Я воспитан на прекрасных советских фильмах и очень рад, что в моих картинах снимались великие советские актёры, которые многому меня научили. Но сегодня я предпочитаю театр, так как в этой сфере сохранилось понятие «автор», которое уходит из кинематографа. Кинематограф, увы, становится всё более примитивным. А в театре всё настоящее, и артиста сразу видно, как только он выходит на сцену. Театр — потрясающая школа, которая учит работать с живым зрителем, живой пластикой здесь и сейчас.
— Вы руководите театром «Модерн» почти пять лет. Чем он отличается от других театров?
— Театр «Модерн» — это всегда высказывание; я считаю, что на сцене должен создаваться определённый мир, должно происходить художественное осмысление сегодняшнего дня. Возможно, я идеалист и романтик, но уверен, что театр должен делать людей лучше.
— «Модерн» — единственный в Москве театр, где обязателен дресс-код. Почему?
— У нас мягкий дресс-код, который носит рекомендательный характер. Я рад, что в большинстве своём зрители приходят в подходящих случаю нарядах. Не понимаю, если кто-то позволяет себе прийти в театр в спортивной одежде. Мы рекомендуем «одежду после пяти», лёгкий вечерний стиль. Приятно, когда к этим рекомендациям прислушиваются. Моя бабушка всегда говорила, что в России одеваются только в два места: в церковь и в театр.
— Если зритель одет неподобающе, его выгонят?
— За всё время я выгнал из театра только двоих. Точнее, просто не пустил их в зал: они были в шлёпанцах, шортах и майках-алкоголичках.
— Юрий Вячеславович, каков для вас идеальный московский зритель?
— Он не должен прибегать за пять минут до начала спектакля. А в остальном… У нас очень разная публика: в од ном ряду в зрительном зале могут сидеть люди из списка «Форбс» и пятнадцатилетние подростки.
— Недавно у вас состоялась премьера спектакля «Пётр Первый». Что это за постановка?
— Это первая часть масштабной трилогии «Антихрист и Христос», которую мы планируем поставить целиком уже в следующем году. Вторая часть будет называться «Леонардо да Винчи», третья — «Иуда». В основу трилогии легли романы Дмитрия Мережковского, объединённые общим названием «Христос и Антихрист», а также произведения Алексея Толстого и исторические документы. Как видите, в названии театральной трилогии Антихриста и Христа мы поменяли местами. Это сделано специально. Антихрист — тьма, Христос — свет. Мы решили, пусть будет движение от тьмы к свету.
— Собираетесь искать в Петре негативные и позитивные черты?
— Он и для современников был неоднозначной фигурой, его личность вызывала самые противоречивые чувства: от благоговения до животного страха. Право решать, какой Пётр получился на сцене, мы оставили зрителям. Что касается меня, то я никогда не знаю заранее, какие новые смыслы найду при работе над спектаклем. Сейчас его название я трактую так: не «Пётр Первый», а «Пётр Один…»
— В этом спектакле артисты исполняют роли в каких-то особенных костюмах…
— Да, все костюмы в спектакле создала прекрасный художник Ирэна Белоусова, которая давно работает с театром «Модерн». Она же создавала костюмы к постановкам «Война и мир» по Толстому — их там 423, — «Юлий Цезарь», «Кладбище понтов», «О дивный новый мир» и другим. Кстати, шесть платьев для «Петра Первого» не сшиты, а напечатаны на 3D-принтере. Они все очень пышные, объёмные. Несмотря на то, что 3D-принтер работал днём и ночью, оказалось, что печатает он очень медленно. Поэтому на премьерном показе артисты вышли на сцену в обычных костюмах. Но теперь уже всё в порядке, и зрители могут увидеть результат этого нашего необычного эксперимента.
— Юрий Вячеславович, какие дальнейшие планы?
— В новом году зрители увидят продолжение трилогии «Антихрист и Христос», также мы представим спектакль «Москвичи». Я думаю о проекте, который сможет совместить театр и кино. Нам часто пишут люди, которые живут не в Москве и не могут прийти на спектакль в театр «Модерн», а очень бы хотели. Сегодняшние технологии позволяют вести трансляции, однако это будет не телеспектакль и не спектакль, снятый на плёнку. Это будет что-то третье, отдельный вид искусства.
— Снова меняете род деятельности?
— Конечно. Состояние дебюта — самая важная составляющая для творческого человека. Когда говорят, что художник всегда должен быть голодным, — речь именно об этом. Должно присутствовать желание созидать что-то новое, не стремясь при этом исключительно к приобретению материальных ценностей.
