-->
Версия для слабовидящих: Вкл Обычная версия сайта Изображения: Включить изображения Выключить изображения Размер шрифта: A A A Цветовая схема: A A A A
Записаться
18 января 2019

Петр Воробьев

Народный артист России, исполнитель роли Михаила Чехова в премьерном спектакле «Ничего, что я Чехов?» Петр Сергеевич Воробьев — о безумном режиссере, о профессиональной выучке, о гениальных партнерах.

Петр Сергеевич, расскажите, пожалуйста, как Вам поступило предложение сыграть в спектакле Юрия Грымова? Вы были знакомы раньше?

– Нет, никогда не были знакомы. Юрий Вячеславович приехал помогать по культуре в Орле, подготавливал празднование юбилея Ивана Сергеевича Тургенева. И одновременно осматривал все наши театры  (а у нас их четыре), смотрел какие-то спектакли, собирал труппу, разговаривал. И так случилось, что он посмотрел спектакль «Тайнобрачие». Есть такой замечательный рассказ у Николая Семеновича Лескова.

На сборе труппы нашего театра (Орловский государственный академический театр имени И. С. Тургенева – прим.ред.) Грымов сказал: «Я хотел минут пятнадцать спектакля посмотреть, а потом уехать на совещание в администрацию, но не смог уйти - так мне понравился актер Воробьев. Его энергетика и его обаяние безусловны. Я видел, как он профессионально работает.  Я хотел бы его пригласить в наш театр сыграть в спектакле, если он согласится». Короче говоря, вот таким образом познакомились.

А потом был звонок из Москвы от него – он попросил меня приехать. Я приехал. До этого он прислал мне пьесу «Ничего, что я Чехов?». Я прочитал и принял предложение Юрия Вячеславовича сыграть Михаила Чехова.

- Какие у Вас сложились впечатления от театра «Модерн» в профессиональном плане?

Мне понравилось, что у Грымова очень доброжелательные актеры. Колоссальная выучка у технических цехов. Все-таки я работаю в театре уже почти 70 лет – ну, 60 как минимум. И меня эта выучка поразила. Режиссеру только стоит сказать слово - осветители, монтировочный цех, мухой, мгновенно…и тут же появляется нужная деталь, нужное оформление и т.д. Очень мощно все работает.

Причем репетирует Грымов очень любопытно. Каждый день мы выстраиваем с ним сцену, а на следующий день мы ее начинаем репетировать. И тогда он все ломает, буквально все, и совершенно с ног на голову эту сцену переворачивает. Трудно, тяжело, но вот так. Обычно, когда работаешь, в начале выстраивается схема роли, ты ее заполняешь – и получается результат. А тут на каждом шагу приходилось импровизировать, включаться в новое действие, которое предлагает режиссер, в новые обстоятельства, в которых находится мой герой. В необычность Грымова-режиссера. Фантазия у него потрясающая, бурная. Мгновенно у него появляются идеи, которые он тут же воплощает через нутро актера. Через процесс актера в сцене он выстраивает весь механизм внутренней жизни героя. Это так интересно! Это так завораживает! Я был дико поражен.

Поэтому однажды я и спросил:

– Юрий Вячеславович, Вы вообще спите дома по ночам или нет?

Он сказал: «Нормально сплю, все хорошо».

– А как так? Вы отрепетировали, вроде бы получилось все: интересно, притягивает, энергетическая заполненность. На следующий день приходите: все с ног на голову. Откуда Вы это берете?

– Просто я делаю все здесь и сейчас, ко мне приходят какие-то моменты и я мгновенно тут же все и перестраиваю.

Я говорю: «Ну, так же нельзя, Вы же так долго не проработаете, Вы сожжете себя изнутри просто». А он, действительно, сжигает себя на репетиции. Но, естественно, требует этого и от актеров.

Актеры театра «Модерн» очень выучены. Они мне так понравились! Они так помогают режиссеру. Причем обстановка на репетиции очень демократичная. Любой актер, любой абсолютно, может что-то предложить. Грымов всегда выслушает – может принять, а может отвергнуть. Но никогда не скажет: «Да пошел ты к черту! Я тут сам делаю, а вы выполняйте». Такого нет. Поэтому «слушайте и выполняйте» у него вообще не присутствует в творчестве, понимаете? Этим он зажигает актеров. И я думаю, что и актеры не спят дома. Какими-то делами занимаются, а все время в процессе работы над своей ролью. Вот это потрясло меня.

Грымов - уникальный совершенно режиссер, просто уникальный. Я, во всяком случае, с такими режиссерами не работал, хотя режиссеров у меня было много. Я работал и с Сергеем Федоровичем Бондарчуком – он меня снимал в фильме «Красные колокола», и с Урсуляком в «Тихом Доне». Они так не работают, у них своя система, они по-своему делают. Но то, что Грымов делает на репетиции, как он выстраивает спектакль, как строит внутреннюю жизнь героя на сцене - это поразительно просто.

Причем эта бурная фантазия – это все! Это даже осознать трудно. Я после первых двух-трех репетиций у него ехал домой. Я понять не мог: как он это делает? И спросить у него не могу, неудобно. Но как он это делает, как это у него происходит? Что у него там за внутренняя жизнь? Такое впечатление, что он вообще не живет обычной жизнью, а живет только театром. Совершенно ненормальный, сумасшедший режиссер, понимаете? Я ему так и сказал: «Безумный, безумный режиссер!».

– Какими были первые впечатления от предложенного материала, от самой пьесы?

 – Конечно, когда я ее прочитал, она вызвала у меня некоторое странное чувство, хотя я был увлечен самой идеей. Я вообще не понимал, как это можно поставить. Но я не стал задавать, естественно, эти вопросы Юрию Вячеславовичу, это не мое дело. Но когда я увидел первый прогон и целостность всей этой конструкции, я понял: это великолепно.

 Как можно было решить сцену галлюцинации молодого Чехова? Как это можно сделать? И Грымов придумал это великолепно, гениально совершенно. Эти безголовые фраки, это кружение! И Саша (актер Александр Горелов – прим.ред.) это потрясающе делает. Страшно становится. А сцена с болотом на кубах? Нормальный человек не мог бы такое даже и придумать. Придумать на кубах этот лед, гибель этого крестьянина и тонущей лошади, этот страх Ольги, когда у нее все переворачивается в жизни. Это потрясает!

А как здорово решена самая первая сцена свадьбы – так называемой свадьбы? Это же шекспировская сцена! Это уровень Шекспира, понимаете? Из простого, казалось бы, не очень сложного материала. Безумно смешно это делают актеры, безумно смешно. И страшно от этого становится, понимаете?

 А сцена с Аней Каменковой и с Лешей Багдасаровым. Такой актер великолепный! Он такой наполненный, у него такая мощная энергетика изнутри. Ну, про Аню я не говорю, она просто гениальная актриса. Я такой счастливый, что работаю с ней как партнер. Она на сцене, как говорят, органична либо как ребенок, либо как кошка, которым веришь, просто невозможно веришь. Все, что она делает - это так органично, так проникновенно. Я сижу на репетициях, смотрю и диву даюсь: «Господи, это ж надо, какая потрясающая, какого высокого класса актриса! Какой Леша Багдасаров артист замечательный!». Вот такой набор актеров.

Грымов, видимо, какую-то коллекцию актеров собирает, определенную коллекцию. 

 – Играть исторического персонажа всегда непросто – Вы готовились каким-нибудь особенным образом к роли Михаила Чехова?

 – Нет, я просто слушал режиссера. Мы с ним проясняли биографию Михаила Чехова, что происходило с ним в молодости, что происходило во взаимоотношениях со Станиславским, с женой Ольгой. И все эти вещи мы, конечно, проясняли, прочищали. И особенно тот период, когда он в Америке работал. А в остальном я шел от себя. Я шел именно от себя, потому что мне это очень близко. Михаил Чехов и я – мы близко, мы рядом, понимаете? И поэтому ничего нельзя придумать – надо просто вытащить из себя энергетику, чтобы заворожить зрителей… Я не могу этого объяснить на пальцах – я могу это сыграть. Лучше сыграть.

 – На Ваш взгляд, почему так мало «цеховых» произведений о людях сцены?

– Потому что это сложный мир. Об этом мире писать практически невозможно, понимаете? Это мир ненормальных людей. В этот мир вступают только безумцы, потому что за такую маленькую зарплату работать, творить, тратить такое количество личного, человеческого времени…Все это же отнимается, поглощается творческой атмосферой, она тебя не отпускает. Пошел ли ты в баню, пошел ли ты в магазин, общаешься с друзьями – ты волей-неволей продолжаешь работать, вот в чем дело.

– Чего Вы ждете от наступающего Года театра в России?

– Ну, я хотел бы самое банальное сказать: интересных, сочных, ярких спектаклей, которые завораживали бы меня. Мне бы хотелось увидеть и какие-то другие формы театра. Театр ведь многолик до предела. Его невозможно ухватить. Он как ртуть, театр, как ртуть. Он переливается, его не ухватишь, выскальзывает из пальцев. Вот такой должен быть театр – необычный. И вот сейчас бы, в наше время, в нашем театре Михаил Чехов был бы артистом и режиссером номер один из-за его необыкновенной методики. Он, наверно, был бы самый интересный персонаж в театральном нашем деле.

Контакты Москва, Спартаковская площадь, 9/1
м. «Бауманская»
Есть платные парковочные места
тел: +7 (499) 261-36-89
e-mail: teatrmodern@culture.mos.ru
«Увидимся в театре!»
Юрий Грымов
arrow-up