-->
Их расцвет пришелся на конец 90-х – начало 2000-х, а девизом было: «Деньги любой ценой».
Режиссер Юрий Грымов представил в театре «Модерн» пьесу Горького «На дне», перенеся ее героев в Москву нулевых годов. Сатин и Барон заботятся о своей внешности и носят дизайнерские пиджаки, а Лука говорит вещи, в который не верит сам, заманивая других в сети пустых надежд, где обольщение обернется отчаянием. Зачем Грымов поступил так с самым симпатичным героем этой пьесы, разбиралась корреспондент «Новых Известий» Веста Боровикова.
– Вы сделали Луку человеком пустым, который изображает милосердие и не несет ответственности за сказанное. А его окружают люди, которые в милосердии крайне нуждаются...
– Он как мякиш, этот Лука. Как и все герои пьесы, Лука – это пустота. Все герои пьесы ничего не производят. Они не посадили дерева и не вырастили сына.
– И они не достойны милосердия?
– Они достойны сожаления.
– То есть, вы взяли на себя роль судьи?
– Да. Я беру на себя роль судьи. Я имею свою позицию, которая может нравиться или нет, но это моя позиция. И я отвечаю за то, что я делаю. Я не изменил в Горьком ни фразы.
– Вы считаете, что то, что говорит Лука – губительно для людей?
– Да.
– Вы поставили спектакль о так называемых «социальных паразитах». Сейчас их время?
– Нет, я думаю, что время паразитов заканчивается. Их расцвет был с 1995 по 2010 годы. Их девиз: «Деньги любой ценой». Я знаю этих людей. Их образ жизни, их манеры. Я не могу назвать их своими друзьями. Но это мои знакомые. Сейчас изменилось время. Сейчас «так не носят». Я – производственник, и мне стало не по себе в середине 90-х оттого, что понятие производства стало исчезать. В Москве были уничтожены заводы, на их месте стали торговые ряды. А ведь производство – это рабочие места. Вместе с уничтожением производства, к которому приложил руку Лужков, в частности, исчез русский автопром. То же самое случилось с кино. Любой режиссер, выходящий из ВГИКа, мечтает об «Оскаре». Забывая о том, что это – национальная премия Америки. Кино разрушилось. А театр, в котором я системно работаю года три, он не разрушен. Причины тому – правильная государственная политика и энтузиасты театра. Только в одной Москве больше сотни театров. Хотя попытки уничтожения театра, например, заменой их на мюзиклы, происходили. Сюда мог бы прийти циничный Бродвей. Но театр не поддался.
– Хотя народ и жаждет развлечений...
– У нас в театре идет «Затерянный мир» по Артуру Конан Дойлу. И родители бывают недовольны тем, что им мало показывают динозавров – только во втором акте, потому что это драматический спектакль, а не зоопарк. «Затерянный мир» – это спектакль о любви, о дружбе, об ответственности перед природой.
– Кстати, о родителях. По их доносу уволили учительницу, которая привела к вам детей на спектакль по Хаксли, «О дивный новый мир».
– Ее уволили полтора месяца назад. Мы узнали об этом случайно, она не жаловалась. Мы ей позвонили, пригласили на премьеру «На дне», поскольку она часто ходила к нам с детьми. Она сказала, что ее уволили, и что она не хочет огласки, потому что она уже трудоустроена. Она в системе. Ее потом никуда не возьмут, если она начнет об этом громко говорить. Поэтому я не назову вам ни номера школы, ни фамилии учительницы. Мне не нужна кровь. Я провел переговоры с Департаментом образования, он откликнулся, и я рад тому, что сегодня этот департамент вместе с Департаментом культуры разработал системную программу посещения театров школьниками.
– Так же это было и в моем детстве.
– И в моем тоже. Заканчивая тему, скажу, что я считаю, что педагог, который в свой выходной повел учеников посмотреть спектакль, по книге, которая входит в программу по внеклассному чтению в школе, заслуживает поощрения, а не наказания. Совершенно точно я также знаю одну вещь – что поход в театр для ребенка – это меньшее зло, чем соцсети. И что директор школы не должен быть заложником амбиций не всегда умных родителей. И я, пользуясь случаем, через уважаемое мной издание, приглашаю всех этих лицемерных «нравственников» в театр «Модерн». Посмотрите спектакль. Милости просим.
– У вас в планах премьера «Войны и мира».
– Это проект, который я пять лет предлагал разным театрам. Даже отобрал актеров и решил поставить в Калуге. Сделал две читки, и директор слился. Потому что пресса в его театр приехала, и ему больше уже не надо было ничего. Я четыре раза приезжал в Калугу ради этого спектакля. Я не смог поставить этот спектакль и в РАМТе у Бородина. Он мне лично отказал. Хотя я думаю, что «Война и мир» нужна молодежи. В июле мы отдохнем, с августа начнем репетировать, в ноябре я планирую спектакль выпустить. К юбилею этого великого произведения Льва Толстого.
– У вас будут отдельные сцены из романа, как у Петра Фоменко?
– Нет, у меня будет всё произведение целиком.
– И дуб?
– Нет, вот дуба не будет. Вообще, я поставил за полтора года шесть премьер. С отличной труппой. Поэтому нам есть что показать зрителю, помимо дуба.