Уже несколько месяцев на сайте театра «Модерн» ежедневно и круглосуточно работает Гостевая книга.
Именно туда мы принимаем все ваши отзывы о наших спектаклях, а также пожелания, замечания и вопросы по работе театра.
Адрес Гостевой книги: http://www.modern-theatre.ru/reviews.html
Сегодня нам хочется особенно отметить отзыв Натальи Pamsik о спектакле Юрия Грымова «Юлий Цезарь». Нам очень приятно, что ей была проделана такая серьёзная работа по анализу постановки трагедии Уильяма Шекспира. Таким подробным разбором может похвастать далеко не каждый профессиональный театральный критик.
Мы благодарим нашу зрительницу за её мнение и с будем рады видеть её, и всех остальных на спектаклях в театре «Модерн» и с нетерпением ждать ваших новых отзывов.
Наталья Pamsik
«Уильям Шекспир написал драму "Юлий Цезарь", а Юрий Грымов в театре "Модерн" поставил трагифарс, а может даже и трагикомедию, затруднительно точно определить жанр. Слава Цезарю! Великий Цезарь! Страшный Цезарь! Народ падает ниц, народ боится поднять глаза на сына Бога, властителя Мира, народ славит Цезаря. Было удивительно в ходе действия понять, что спектакль будет совсем не о личности великого римского императора. И даже не о власти, и не о заговорщиках и подлом убийстве. Спектакль будет о человеческой низости, о зловонной клоаке глубин человеческой сущности. Яркая декламация длинных шекспировских монологов. Шекспировский язык прекрасный, но монологи длинные. В основном актеры мало двигаются по сцене, а массовка пробегает несколько по киношному, "покадрово". Грымов подстёгивает интерес зрителей ритмичной музыкой, нервно дёргающимся светом, немного сдвигает границы сцены в зрительный зал, "залезает" в пространство зрителя через обращение глаза в глаза, громкий звук и длинные балки в руках у актёров. К таким в Древнем Риме привязывали и секли рабов и провинившихся. На таких будут распяты гладиаторы вдоль Аппиевой дороги. И Иисус Христос в Иерусалиме. Из этих балок на одно мгновение актёры сложат римскую цифру. Вы должны будете успеть её прочитать. Вообще уже в первых сценах декорации подадут вам знак из будущего. Довольно эклетичный знак. Намёк на то, что дав героям высказаться через Шекспира, Грымов узурпирует вторую часть спектакля. Итак, сбор заговорщиков. Цаска, Кассий, Цинна, Метелл Цимб, Лигарий, Требоний, Деций и – Брут. Как водится, все только что лобызали сандалии Цезаря и все как на подбор его заклятые друзья. Нужно время, чтобы привыкнуть к тому, что герои будут одеты кто в римскую тогу, кто в а-ля византийско-русские одежды, богато украшенные золотым шитьем. Внешняя форма мало отражает суть происходящего. А происходящее – старо как мир. Буквально ничего нового. Приближенный круг вокруг того, кто зацентрировал на себе власть, недоволен диктатом одного. Проблема во все времена решалась просто и примитивно – противным блеском тонкого кинжала, взмахом острого меча, невкусным ядом, пулей или внезапным кирпичом на голову – не имеет значение чем. Значение имеют не средства уничтожения, а цели, которые движут недовольными. Если бы Брут знал, что убив Цезаря он убьет этим мечом и себя, если бы он знал, что убив властолюбца он сам отравится ядом власти, если бы он знал, что убив тирана, он породит его вновь, он никогда бы этого не сделал. Брут честный, а значит – глупый. Кассий, его брат, подлый, а значит – умный. Марк Антоний дальновидный, а значит, это он на шахматной доске сделает решающий ход и его ферзь станет Цезарем. Его главное оружие – слово. Красивое слово. Умение красиво употреблять слова, очень важное умение, не менее ценное, чем вовремя разодрать себе в кровь лицо ногтями для красивой подачи своей скорби, способностью презентовать себя скромно, но достойно, не забывая тщательно подчеркивать свои скромность и достойность, перед массой внимательно внимающих тебе ушей. Грымов даёт зрителю оказаться в эпицентре страшного, ужасающе страшного словоблудия. О, Cлово – ты воистину разящий меч! Умело манипулируя словами можно обрести власть над миром! Кто вспомнит имена всех тысяч и тысяч жертв Цезаря? Их имена уже молчаливо канули в Лету. Слова же трудятся над возвеличиванием поступков Цезаря, называя их подвигами. И вот уже идёт толпа и исступлённо бьет себя кулаками в грудь. Цезарь! Цезарь! Цезарь! В уши влили другие слова и толпа уже не менее самозабвенно скандирует другое имя. Брут! Брут! Брут! Подождём немного, манипуляторы словами сейчас исправят положение и мы услышим новый рёв. Марк Антоний! Марк Антоний! Марк Антоний! Какой безумный мир. Зачем нужна квантовая физика и нано-технологии, если его, мир, приводят в движение самым примитивным механизмом: колёса-зависть, телега–личная выгода, оглобли–ложь, запрягли клячу-народ, и поехали! Везёт кляча-то! Из пункта А в пункт B. В – ВЛАСТЬ! Впечатляющий Кассий получился у Игоря Яцко, и даже не знаю, какой мне понравился больше – первый его Кассий, который в тоге, или второй в кафтане, или третий при галстуке. Уркаганские ножички в руках – замечательно. Даже взгляд был по-настоящему темным, завистливым. Отличная работа у Алексея Гиммельрейха. Создать достоверный психологический портрет "честного убийцы" Марка Брута задача непростая, необходимо балансировать между черным цветом и белым. "Белая чёрная ворона" среди заговорщиков, странный поступок "во имя Рима". Вот посмешил, чудак-человек, всех волнуют власть и деньги, которые им достанутся после убийства, а он вонзил меч в тело Цезаря "по идейным соображениям". Насладился, полагаю, своей ролью Алексей Багдасаров. Марк Антоний на ходу меняет маски, и, главное, что в каждой он абсолютно искренен. Как угадать, где же настоящая? Была очень рада увидеть любимую Оксану Голубеву, привыкла видеть актрису в другом театре. У неё небольшая роль жены Брута Порции, но яркая. Сцена объяснения с супругом, её искренние попытки помочь ему, вызывают сострадание, эмоцию чистую и разительно отличающуюся от тех низких вибраций, в которые спектакль окунает зрителя с головой. Так кто же всё-таки такой Цезарь? Кто он? Почему о нём ни слова? Когда появится на сцене? А что Цезарь? Легендарный полководец окажется старым клоуном, в войлочных тапках-мышах, как будто слезший с русской печки, выжившим из ума дедком. Блестящее, хоть и краткое, появление на сцене Петра Ступина в роли "древнеримского государственного и политического деятеля, полководца, писателя, консула, диктатора, литератора и великого понтифика". И, конечно, же Грымов даже без капли эпатажа – не Грымов. Капля эпатажа – в модном парфюме. Аромат, сочетающий в себе крепкую свежесть всевластия, тонко приправленная исключительными привилегиями, переходящая в теплые нотки земного обожествления, превратит вас в Цезаря! Слова обещают вам отличый результат! Верьте словам! Made in Modern. Slava Цезарю! Ave Грымов! Но в эклетичном эпатаже Грымова на тему древней истории, есть много такого, что позволит вам задуматься над историей России. Окровавленная белоснежная тога Цезаря? Или рубашонка убиенного царевича Димитрия? Или нательная рубаха расстрелянного Николая II? Или…? Кому следующему прокричим мы славу?»
